Книги ? Генералиссимус Суворов ? VIII
– Поставлены, как у всех, ваше сиятельство, - ответил полковник, вынимая из кармана часы. - Без двух минут три. Сейчас должна быть первая ракета.
– Посмотрим, так ли, - сказал Суворов, запрокидывая голову назад и глядя вверх.
Все невольно последовали его примеру. Смотрели и ждали. И точно вдруг раздался треск, и над головами в черное, покрытое тучами небо взлетела яркая ракета.
Чтобы обмануть бдительность турок, Суворов приказал каждый день перед зарею пускать ракеты, и сегодня они не были в диковину туркам.
– Ну, пора. С богом!-сказал Суворов.-Только чур - не шуметь! улыбнулся он и тронул коня.
Солдаты осторожно разбирали ружья и становились в колонну. Костры продолжали гореть.
…Первая колонна, впереди которой шли апшеронцы, уже несколько минут стояла у самой крепости.
Колонна должна была по диспозиции взять каменный редут Табия, спускавшийся к самому Дунаю. За апшеронцами пятьдесят рабочих несли фашины, топоры, кирки, ломы. А дальше шли белорусские егеря и фанагорийцы.
Колонна стояла тихо. Ждала последней, третьей ракеты. Слышно было, как кто-то сзади, среди рабочих, вдруг кашлянул и сразу же оборвал: видимо, зажал рот рукою.
В Измаиле у турок было спокойно. Из-за стен чуть доносился приглушенный шум, да на валу громко перекликались часовые, а где-то в городе лениво лаяли собаки. Одна вдруг завыла.
– Чует недоброе, - шепнул Лосеву рядом стоявший Зыбин.
Справа однообразно шумел, бился о камни Дунай.
Лосев прислушался - не слыхать ли, как на судах подходит к Измаилу от Сулина десант де Рибаса. Ведь и они должны в эту минуту быть где-то недалеко. Но ничего не услышал.
От реки тянул густой туман. Знобило не то от холода, не то от волнения. Небо все так же было в тучах. До рассвета оставалось два часа.
И вот наконец высоко взвилась последняя ракета. Не успела она погаснуть в черном, беззвездном небе, как сразу же загремели пушки. Стреляли с реки, с судов. Ядра прочерчивали небо.
Притаившийся, затихший было Измаил, оказывается, и не думал спать турецкие батареи тотчас же заговорили в ответ. Огонь от пушечных выстрелов вырывал из темноты то черную блестящую полосу широкого Дуная, то высокие стены Измаила с жерлами пушек.
Но смотреть было некогда. Апшеронцы побежали вперед. У самого рва они рассыпались, и пока рабочие забрасывали шестисаженный ров фашинами, апшеронцы стреляли по редуту - на огоньки турецких выстрелов.
Но вот фашины уложены.
– Вперед, ребята! - закричал полковник Лобанов-Ростовский и первым кинулся через ров.
Лосев бежал вместе со всеми. Пули звенели вокруг. Под ногами хрустел фашинник. Кто-то упал убитый; его не успели оттащить в сторону, спотыкались, падая друг на друга. Кто-то провалился в ров - фыркал, отплевывался, но плыл к турецкому берегу. Пули чокались о фашины.
Ров перебежали. Дальше дорогу преградил крепкий палисад. Какой-то мушкатер с остервенением ударил прикладом в толстые бревна - напрасно.
– Рабочие, сюда! Топоров скорее! Ломы давай! - кричали все - и офицеры и солдаты, оглядываясь назад.
Апшеронцы, бросившись ко рву, оттеснили рабочих, и теперь получилась заминка. Каждая минута была дорога. Вторая колонна, шедшая слева, уже взбиралась на вал. Слышно было, как там кричали:
– Лестница мала, надвяжи ее!
– Лезь так. Вперед. Ура!
– Чего тут смотреть? Айда через палисад! - вдруг крикнул Огнев и в одну секунду ловко перемахнул через палисад.
За ним посыпались все. Тарахтя ружьями и флягами, обрывая на себе пуговицы и карманы, задевая друг друга, лезли апшеронцы.
Когда перескочили за палисад, пришлось остановиться - впереди оказался второй, но на этот раз меньший ров. Бежавшие первыми попали в него и, вскрикивая от ледяной воды, перебирались на другой берег.
Ров был неглубок - вода доходила только до пояса.
Ждать, пока рабочие прорубят палисад и протащат фашины, было невозможно. Тем более, что турки с редута Табия засыпали пулями остановившихся апшеронцев. Падали убитые и раненые.
Мушкатеры стали прыгать через ров. Некоторые обрывались в воду.
| ? предыдущая | следующая ? |