Книги ? Генералиссимус Суворов ? II
Целую ночь с небольшими перерывами лил дождь. Стояла непроглядная темень - все небо заволокло тучами. Идти становилось с каждой верстой все труднее: и без того скверную дорогу совершенно размыло. В темноте спотыкались, попадали в колдобины, рытвины, ямы. Пехотинцы шли мокрые, забрызганные грязью по пояс. Плащи давно промокли, с касок за шею стекала вода.
Только под утро дождь немного утих. День вставал пасмурный, неприветливый, не похожий на обычный в Молдавии ясный сентябрьский день.
Юго-западный ветер - "средиземный", как называли жители,- продолжал без устали гнать низкие, тяжелые тучи.
– Ежели до полудня ветер не переменится, тогда дождь будет до самой полуночи, - сумрачно заметил Огнев.
И действительно, когда после небольшого роздыха тронулись дальше, то не успели пообветриться плащи, как снова полил дождь. Так, под дождем, переходили реку Бырлад.
Зыбин, оправившийся от раны, полученной при Фокшанах, по-всегдашнему веселый, уронил полушутя:
– Сказывают, еще одну реку переходить будем.
– А уж теперь хоть десяток - мокрей не станешь! ответил Башилов.
– В самом деле будем переходить, - сказал Огнев.
– А какую, дяденька? - спросил кто-то из молодых солдат. - Серёт.
Кругом рассмеялись.
– Ну и прозванье! Лучшего ничего придумать не могли! - смеялся Зыбин.
– А знаешь, Илья Миколаевич, - обратился Башилов к Огневу,- у нас помещик был - ёрник, не приведи господи! Вот он выселил на пустошь мужиков и прозвал эти выселки, да так, что не всякий мужик скажет. А про баб и говорить нечего - соромились называть, откудова они. Так бывало в селе, на ярмарке парни и пристанут к девкам из выселок: откуда вы, девчата? Смеху было!…
– Серёт, кажись, большая река, ее вброд не перейдешь,- заметил Воронов.
– Австрияк нам понтон сготовит,- сказал Зыбин.
– Он те наготовит! - улыбнулся Огнев. Все ждали перехода через Серет, все знали: от Серета до австрийского лагеря несколько часов ходьбы.
Перед походом генерал Суворов сказал солдатам:
– Понатужьтесь, ребятушки, поспешим! А то басурман побьет нашего союзника. Их сто тысяч, а у принца и двадцати не наберется. Но коли мы подоспеем, вызволим!
И вот слушались любимого генерала, спешили. Шли так, что почти, не отставали от конницы.
Было три часа пополудни, когда в стороне блеснула река. Колонна остановилась. Все оживились. Думали: вот уже переходят карабинеры, скоро и мы. Но случилось невероятное - войска, свернув в сторону, пошли прочь от реки. Тотчас же по рядам пронеслось.
– Моста нет.
– Австрияк понтонов не навел.
– Вот те и союзники!
– Да что они, шутки шутят с нами?
– А может, мы сами не туда вышли? - высказал кто-то предположение.
– Ну вот, скажешь! Что ж, Александра Васильевич не знает, куда идти?
– А может, басурман уже побил австрияка?
– Слыхать было б!…
И вслед за этим тотчас же разнеслась новость: мост есть, но - выше по реке, отсюда верст за пятнадцать. Потому что там река уже.
– Вот пропади ни пропадом. Еще тащись по этакой грязи!
– Совсем от ног отстанешь!
– За дурной головой ногам непокой!
Но делать было нечего - снова пошли вперед. А дождь, как назло, все усиливался. Поднялась, буря. Раскатившись по небу, загремел гром. Сверкнула молния.
С большой дороги свернули на проселок. Идти стало еще тяжелее: грязь была по щиколотку.
– Нам, грешным, и ветер навстрешный, - сказал Огнев, шлепая по грязи.
– До Ильина дня тучи по ветру идут, после Ильина - против, - поправил Воронов.
– Нынче всё против нас - и дождь и ветер! - буркнул Башилов, отворачивая лицо от косого дождя.
– Ничего, лишь бы Суворов был с нами!-отозвался Зыбин.
На повороте они увидали своего генерала. Измученный лихорадкой, желтый, худой - краше в гроб кладут, - Суворов что-то быстро говорил по-немецки австрийскому офицеру, который почтительно его слушал.
Косой дождь хлестал им в лицо. Офицер все пригибал голову, но Суворов, казалось, не замечал дождя. Его плащ был. мокрехонек, а конь из буланого стал гнедым.
| ? предущий раздел | следующая ? |