Книги ? Генералиссимус Суворов ? I
И вот теперь Каменский уже прошел Базарджик, а Суворов как в воду канул. Суворов был младшим - его на несколько месяцев позже произвели в генерал-поручики, чем Каменского, - но он не давал ничего знать Каменскому о своем движении.
Каменский послал главнокомандующему письмо, жалуясь на строптивого товарища. Румянцев ответил, что Михаил Федотович сам виноват, ежели не может установить связи с деташаментом Суворова.
До Шумлы оставалось не так уж много, а о Суворове не было ни слуху ни духу. Каменский окончательно вышел из себя и сегодня, 8 июня, с утра отправил на розыски Суворова по разным дорогам казачьи разъезды.
Но день понемногу проходил, а Суворова все не было. Корпус продолжал идти по унылой, безлесной и безводной степи, покрытой молочаем и колючим кустарником. По сторонам от дороги не было видно ни деревушки, ни полей, ни человека. Только в одном месте из-за кустов глянуло на солдат длинноносое лицо чабана-валаха в громадной барашковой шапке. Увидев русских, чабан с неожиданной для валаха быстротой метнулся назад, что-то закричал на собак, обленившихся на жаре, и небольшое стадо овец с ослом посредине, навьюченным пожитками чабана, стало быстро уходить в сторону от дороги. Чабан бежал, размахивая своей клюкой и ежесекундно оглядываясь назад.
Солдаты оживились.
– Вишь, сполoхали человека.
– Бежит, ровно егарь…
– А не худо бы, братцы, баранинки сейчас…
– Будешь ты и сухарем сыт!
Наконец этот мучительный длинный день прошел-таки. К вечеру корпус Каменского подошел к деревне Юшенли и остановился на ночевку.
Войска стали лагерем в степи, по обеим сторонам деревни. Тотчас же и тут и там запылали веселые огни костров. В каждом капральстве артельные старосты варили кашу. Но немного солдат смогли дождаться ужина: большинство из них, утомившись переходом, быстро задремало у костров. Солдаты жались поближе к огоньку - днем им было жарко в тесных мундирах, а ночью холодно: ночи стояли студеные.
Другие, более предусмотрительные, продолжали тесниться у деревенского колодца, запасаясь водой к завтрашнему дню.
В деревне Юшенли, в пяти-шести убогих валашских землянках, совершенно утонувших в высоком бурьяне, расположился штаб генерал-поручика, а сам Каменский занял единственную в Юшенлях мазанку зажиточного валаха.
Хозяин, малоразговорчивый валах, не торопясь ушел из мазанки ночевать в камышовый хлев для скота. За его спиною, прикрывая, как турчанка, лицо, прошмыгнула стройная молодая жена.
Михаил Федотович вошел в мазанку, швырнул на лавку треуголку и трость и заходил из угла в угол.
Весь вечер он был зол и раздражителен.
Его злил тусклый свиной пузырь в мазанке, заменявший стекло. Каменский велел было выставить пузырь, но в мазанку тотчас налетела туча комаров. Пришлось завешивать окно.
Злил повар, который, как казалось Каменскому, не скоро готовил ужин.
И наконец, когда Михаил Федотович, поужинав и повязав на ночь голову платком, отчего стал похожим на деревенскую девку-вековуху, лег среди мазанки на пуховик и хотел заснуть, его раздражало непрерывное мычание коровы за стеной. Видимо, от коровы только что отняли теленка, и она не переставала жалобно мычать.
Генерал-поручик Каменский не выдержал.
– Егор! - крикнул он сдавленным от злобы голосом.
Денщик, не раз битый за день, боязливо жался у порога.
– Чего изволите, ваше превосходительство?
– Ступай, прирежь эту чертову корову! Пусть не мычит. Не дает спать! приказал генерал-поручик, сердито ворочаясь на пуховике.
Денщик охотно побежал исполнять приказание. Сперва за стеной послышалась какая-то возня, потом все стихло. Надоедливое мычание прекратилось, и Каменский кое-как уснул.
| ? предыдущая | следующий раздел ? |
Страницы раздела: 1 2