Книги ? Суворов и его наука побеждать ? ОЧЕРК IV-ый УЧЕНИЕ СУВОРОВА Военное воспитание.

Воинское воспитание солдата, согласно верному определению генерала П. Ольховского заключается в соответствующем режиме (внутренний порядок), внушении и обучении.

Мы уже указывали в первом очерке, что к несчастью не удалось к настоящему времени сохранить Суворовское "Суздальское учреждение", в котором был запечатлен его опыт командования полком.

А между тем для изучения Суворовского воинского воспитания солдат этот документ представлял бы собой исключительную ценность, т.к., командуя Суздальским полком, Суворов работал не только как руководитель, но и как непосредственный исполнитель. Он не гнушался спускаться к самой черной работе; учил солдата как чиститься, обмываться, мыться и тому подобное. — "Знают офицеры, что я сам то делать не стыдился", говорит он в одном из свои писем, — "Суворов был и майор и адъютант, до ефрейтора; сам везде видел, каждого выучить мог".

Приходится судить об Суворовском "режиме" лишь по документам последующих периодов.

В основу своего воспитательного режима, Суворов ставил дисциплину. Но Суворовское понимание дисциплины существенно отличалось от такового же представления его современников. На этой почве Суворову пришлось претерпеть много неприятностей и упреков за то, что он распускает солдат. В каком то собрании или, как говорит Суворов, "в компании", высокостоящие люди осмеивали и осуждали взгляд его на дисциплину и субординацию. Упоминая про это в одном из своих писем, Суворов едко замечает, что эти господа "понимают дисциплину в кичливости, а субординацию в трепете подчиненных".

Суворов не был поклонником палки, но в военной службе считал необходимой строгость и баловство вредным в высшей степени. В приказе от 28 февраля 1772 года он говорит: "В случае оплошности взыскивать и без наказания не оставлять, понеже ничто так людей к злу не приводит, как слабая команда. Почему командующему за прегрешения неослабно наказывать, ибо когда послабить, то тем временем в непослушании прийдут и в своем звании оплошнее учинятся".

Суворов любил солдат, пишет Петрушевский, "и сердцем, и головой; во взысканиях с провинившихся был строг, но в оценке вины отличался снисходительностью; был отъявленным врагом педантства и мелочной требовательности, и не любил, чтобы и другие придирались к солдатам и офицерам из-за пустяков, на что обыкновенно много охотников. Образчиком его взгляда на этот предмет может служить приказ, отданный по войскам в Италии, где он просит офицеров не снимать шляп при его появлении, а взамен того побольше заботиться о порядке в войсках".

Было бы ошибкой думать, что Суворов был противником того, что принято называть теперь словом "муштрой".

"Суворов требовал абсолютной тишины в строю, пишет Петрушевский... Это не было фронтовым увлечением, желанием добиться эффекта тишины: таких вкусов у Суворова не замечается. Вернее всего, что его требование вытекало из соображений высшего свойства: солдат во фронте, как на священнодействии; он слышит команду, знает, что ему делать и должен исполнить. Перед ним совершается кровавая жертва любви к отечеству; он сам для нее предназначен и должен весь принадлежать своему долгу; нет ни недоразумений, ни колебаний, ни сомнений; нет и мысли, которую бы можно было поделиться с товарищем; мысль у всех одна — победить или умереть. Конечно, фронт на учебном поле и фронт под пулями и ядрами — не одно и то же; но у Суворова мирное упражнение было насколько то возможно близкой копией боевого дела. Если он требовал полного безмолвия фронта в военное время, то требовал и в мирное. А в военное время он этого требовал и в действии, и в движении, "когда палаш не в ножнах и ружье не по ремню". Приказом 1771 года он предписывает наблюдать, чтобы "никто из нижних чинов не дерзал, что среди действий, хотя и тихим голосом сказать"; таких приказывает арестовывать или заменить "для получения ему за то достойного; если капрал или ефрейтор не исполняет, то им то же самое, а офицеру арест".

Страницы раздела: 1 2 3 4 5 6 7 8