Вслед залились трубы, загрохотали барабаны - музыканты грянули гренадерский марш, который царь пожаловал всем полкам корпуса Суворова.
Суворов рванулся вперед к этим шеренгам, но его предупредили. Багратион, Милорадович и Горчаковы бережно подхватили генералиссимуса на руки.
Опираясь на их плечи, он возвышался надо всеми.
Пробитые пулями, изорванные, ядрами, изрубленные клинками, шелестели вокруг него славные боевые знамена.
Слабый ветерок чуть шевелил серебристую прядь его волос, причудливо спускавшуюся на лоб. Глаза блестели, словно перед атакой.
– Вольно!- махал он, стараясь перекричать. И тогда шеренги бросились вперед, как делали всегда, когда их "дивный" говорил с ними.
Солдаты и офицеры со всех сторон плотной стеной окружили любимого генералиссимуса. И он заговорил.
…Ефрейтор Зыбин досадовал, что ему пришлось стоять в карауле. Он вытягивал шею, стараясь расслышать, что говорит батюшка Александр Васильевич.
До него доносились только отдельные слова генералиссимуса:
– Отечество… Народ русский… Слава…
? предыдущая | следующий раздел ? |
Страницы раздела: 1 2