Впрочем, Суворов быстро исправил неблагоприятное впечатление от самоуправства ногайцев. Он совершил беспримерно-блестящую экспедицию за Кубань для наказания ногайцев. Поход был предпринят в холодную осеннюю пору на исходе сентября 1783 года. Суворов умудрился скрыть переход целого отряда войск на протяжении около 300 верст. Он передвигался исключительно по ночам, почти всегда в целину, по совершенно неведомой местности, буквально изрезанной глубокими балками и множеством рек с широкими и глубокими бродами, при переходе через которые иногда приходилось раздеваться донага. Много затруднений представляла переправа артиллерии, кавалерии и обоза, которые, за недостатком времени для разработки подъемов и каменистости почвы, приходилось втаскивать на канатах. Несмотря на это, адский переход был благополучно совершен, и ногайцы были накрыты врасплох. Это произошло в 12 верстах от Кубани, близ урочища Керменчик. Ногайцы защищались с отчаянием. Произошла жесточайшая сеча на обоих берегах Лабы, впадающей в Кубань, продолжавшаяся, в общей сложности, около 8 часов, но с двухчасовым перерывом вследствие крайнего утомления войск, сделавших ночной переход в 25 верст при весьма трудной переправе. Ногайцы бились с исступлением. Видя свою безысходность, одни убивали жен и детей, другие, находясь при последнем издыхании, тем не менее, употребляли все усилия, чтобы нанести какой-либо вред русским. Бой растянулся на 10-верстное расстояние, причем ногайцев осталось на месте около 4 тысяч человек, да 700 были взяты в плен.
Громадное впечатление произвел этот погром на татар. Большинство ногайских мурз послали Суворову в знак покорности свои белые знамена, раскаивались и обещали вернуться на прежние кочевья. Крымские же татары пришли в ужас и стали тысячами переселяться в Турцию.
Зиму Суворов провел в крепости св. Димитрия, у устоев Дона, где проживала и его семья, пребывавшая раньше в Ейске. В феврале 1784 года последовало признание Портой подданства Крыма и Кубанского края Екатерине II. Вследствие этого Суворову указано было сдать войска и уехать в Москву, где его ждало новое назначение: он получил в командование владимирскую дивизию.
Так закончился целый период сложной, многосторонней деятельности Суворова, еще более упрочивший известность его в глазах беспристрастных наблюдателей и в среде армии. Два же года своего командования дивизией Суворов называет
Потемкин перевел Суворова в Петербург и поручил ему командование местной дивизией. Но это было сделано, строго говоря, не для Суворова, а для Потемкина, подготовлявшего в это время
Отправляясь для встречи Екатерины в Киев, Потемкин взял в собою и Суворова, который оставался там довольно долгое время, так что вернулся в Кременчуг лишь перед самым выездом императрицы из Киева. Когда Екатерина отдохнула в Кременчуге, Потемкин предложил ей посмотреть войска. Государыню при этом сопровождала громадная свита русских и иностранцев, между которыми было немало действительных специалистов военного дела. Все они, не исключая и самой государыни, отличавшейся несомненным знанием военного дела, были прямо-таки озадачены и поражены происходившим перед их глазами строевым учением на “суворовскую ногу”. Вид у солдат был превосходный; все их движения и действия отличались необычайной живостью и точностью. Словом, получился самый полный и сильный эффект именно потому, что он был естественным следствием происходившего перед глазами зрителей точного, строго методического строевого учения, но с особенными, свойственными Суворову и им введенными приемами.
← предыдущая | следующая → |