Книги ? Александр Васильевич Суворов ? XVII. Личность Суворова
На этом листе рукою полководца сделана пометка: «Сии стихи неизвестно кем писаны, но прекрасны».
Суворов очень любил прибегать к стихотворной форме и в частной переписке.
Стоит привести письмо, отправленное им дочери Наташе в 1794 году из Польши:
В том же году он послал ей очень любопытное письмо, в котором касался злободневного тогда вопроса о выборе жениха:
Пристрастие Суворова к стихам проявлялось не только в личной, но и в официальной переписке. Не говоря уже о его подчиненных, он и австрийским генералам во время итальянской кампании неоднократно давал указания в форме немецких или французских стихов. Сообщение военных реляций в форме стихов было также в обычае у Суворова. Вдобавок иногда эти стихи были пропитаны тонким ядом. Достаточно напомнить стишок «Я на камушке сижу, на Очаков я гляжу», приведший Потемкина в ярость.
Свойственный Суворову язвительный стиль нашел себе яркое отражение в его эпиграммах. Известна его эпиграмма на Потемкина, высмеивающая завоевательную политику князя Таврического, напыщенность и его презрение к людям:
Эта эпиграмма является кстати пародией на державинские «Хоры», сочиненные по случаю потемкинского праздника в 1791 году.
Конфликт с тем же Потемкиным побудил попавшего в незаслуженную опалу Суворова написать такие строки:
Склонность Суворова к поэзии неоднократно использовалась окружающими. Его управляющий, плут Терентий Черкасов, отправлял ему доклады, составленные в стихах. Звание поэта само по себе обеспечивало симпатии Суворова. Летописец фельдмаршала Фукс рассказывает, что на одном обеде молодой офицер, желая очутиться поближе к Суворову, сел не по чину. Такое нарушение «табели о рангах» весьма не понравилось фельдмаршалу, и он гневно обрушился на офицера, упрекая его в зазнайстве, в непочтении к старшим и т. д. Желая выручить провинившегося, кто-то заявил Суворову, что это – поэт, желавший поближе видеть командующего, чтобы воспеть его. Услышав, что перед ним поэт, Суворов сразу смягчился и обласкал офицера, заявив, что к поэтам надо быть снисходительным.
На фоне спесивых екатерининских и павловских вельмож, не удостоивавших поэзию серьезным вниманием, Суворов являлся редким и отрадным исключением. Будучи глубоко образованным человеком, он с уважением относился ко всякому знанию, а поэзия была излюбленным занятием на протяжении всей его семидесятилетней жизни.
Богатый материал для характеристики человека представляют его письма. Корреспонденция Суворова особенно интересна. Слог его был простой, лаконичный, отрывистый, какой-то мятущийся – верное отражение его натуры. «Мой стиль не фигуральный, а натуральный, при твердости моего духа», писал он секретарю Потемкина Попову. Непривычному читателю трудно разобраться в этих недоконченных фразах, неожиданных скачках мысли, резких переходах к совершенно другой теме. Когда состояние его духа было спокойно, он писал ровнее и систематичнее; в часы волнения бумага выдавала его настроение. Вдобавок он пользовался совершенно оригинальной пунктуацией: знаки препинания расставлялись им произвольно, часто в середине фразы неожиданно оказывался вопросительный или восклицательный знак, еще более затруднявший понимание письма.
Необходимо, впрочем, отметить, что эта черта Суворова, подобно многим другим, не вызывала в его современниках такого удивления, какое она может вызвать в наши дни. Отрывистый, беспорядочный стиль был свойствен тогда многим. Петр I тоже писал в трех строках сразу о трех предметах. Канцлер Безбородко, один из лучших стилистов своего времени, писал об одном современнике так: «Он, не потерял времени, учившися читать книги, писать по-русски, и видев Двор и город, а от сего в его обхождении великая видна перемена» и т. д.
Более специфической следует признать другую особенность писем Суворова: склонность к иносказательному выражению своей мысли. В 1792 году Безбородко, в связи с предполагавшимся назначением полководца на турецкую границу, высказывал опасение, что он будет вместо точного изложения писать загадками. Когда в апреле 1795 года Пруссия заключила перемирие с Францией, что должно было отразиться на судьбе Польши, Суворов, проживавший тогда в Варшаве, высказал свое отношение к этому факту в следующих иносказательных выражениях: «Так как крысы, мыши, кошки находятся безпре– станно в движении в сем доме, и ни на минуту не дают мне покою, посему я намереваюсь как, наискорее, переменить квар. тиру».
| ? предыдущая | следующая ? |
Страницы раздела: 1 2 3 4 5 6 7